была совсем маленькая история такая.......
Я сидела на остановке усталая,не знаю город совсем,чуть не плачу.....
Вдруг перед глазами появляется цветок......просто почти в нос ...такой красивый большой -цветок...с соседней клумбы.......
Я улыбнулась выпившему молодому человеку в черном костюме села на автобус и уехала.......
Настоение у меня под потолком было неделю...........воть 

Ну слушай и переживай.

Было дело давным-давно. С седьмого класса средней школы я встречался с девчонкой. Сначала, как и полагалось в то время, просто "дружили", бродили бесцельно по улицам длинными осенними вечерами, ходили в кино, терлись в подъезде у подоконника, в счастливые моменты, когда родителей не было дома, сидели дома, слушали итальянцев на кассетном магнитофоне Весна 202, жевали че там было в холодильнике. Так шло время, мы постепенно взрослели и наши чувства приобретали совершенно определенный характер. В то время, нам казалось, что нет ни кого на свете ближе и ни какие обстоятельства не смогут помешать нам быть в месте. Как ни странно, такое обстоятельство нашлось -- в один прекрасный майский день меня вызвали в военкомат и под роспись вручили повестку, где в сухом канцелярском стиле просто и ясно было изложено -- когда, куда и с чем мне необходимо прибыть. В запасе у нас было еще дней десять. Каждую возможную минуту мы старались провести вместе. Самое интересное, что ни разу не завели разговор на тему "ты служи, я тебя подожду", почему то это подразумевалось само собой и ни каких вопросов быть не могло. Говорили о чем угодно. Отпущенное мне время пролетело как один день, отгуляли мы как полагается по богатому -- с массой гостей, шумным застольем, бидоном самогона и плясками до рассвета. Дальше все как у всех -- автобус, поехали, сборочный пункт, я не совсем трезв, прощание, слезы, платочки, "служи братан!", "Не позорь Донбасс!", свисты, крики, толкучка, милиция, оттесняющая толпу провожающих от автобусов и все... автобус поехал. В окно в толпе я все таки разглядел ее, она молча стояла и плакала.

Как нас привезли в часть, как постригли, помыли и одели, как я попал в учебку, как из нас там веревки вили и как от бессилия, злобы и тоски, задроченный в доску я перед сном грыз подушку, рассказывать не буду, это тема отдельная. В общем, как раньше писали -- начались обычные армейские будни, в конце каждого из которых хотелось просто умереть, что бы не мучиться. Единственными отдушинами во всем этом кошмаре, были письма от нее. Они приходили через день. Каждое письмо было словно порция счастья, оно было частью того мира, который очень долго будет мне не доступен. Я словно снова прикасался к самому дорогому мне человеку. Каждое письмо для меня было чрезвычайно дорого и я их аккуратно складывал под чехол хозпакета в вещмешок. Таким образом у меня накопилось около тридцати писем. И вот во время осмотра содержимого вещмешков (существует в армии такая процедура, на ровне с осмотром содержимого карманов, должны же отцы командиры видеть что именно хранит солдат в мешке, а так же правом и левом кармане бриджей), командир взвода указав пальцем на стопку писем, с абсолютно равнодушным видом спросил -- что это? Первые несколько секунд я не знал как ему ответить, что бы не задеть его человеческое достоинство. Ребенок трехлетний, сразу бы догадался, что это письма, а он -- что это? Да еще тыкает пальцем ТО, что мне в данный момент невероятно дорого. Немного помявшись, я решил не изгаляться и ответил просто -- письма. Дальше был примерно такой монолог:
  -- От кого?
  -- От девушки...
  -- Пишет?
  -- Пишет...
  -- Часто?
  -- Через день.
  -- Собираешь?
  -- Собираю.
  -- И долго будешь собирать?
В этом месте я потух, и меня заклинило... Что ответить, я не знал... А он продолжал:
  -- Еще кто пишет?
  -- Мама, тетя, бабушка, сестра, друзья...
  -- Все будешь собирать?
  -- ?...
  -- Через пару месяцев тебе их некуда будет складывать. Даю 2 минуты уничтожить.
Если бы кто то видел, с какой тоской я рвал письма.

Так и служил я верой и правдой. Дни складывались в недели, недели в месяцы... Регулярно, с небольшими перерывами я получал от нее письма и писал, писал сам в любое свободное время в любом положении. Обычные, простые слова родного человека помогали мне выжить в этом аду, давали мне силы и уверенность в том, что весь этот кошмар, в конце концов, закончится. Закончилось лето, прошла осень, шла зима. Зима в том году была снежная и пушистая. Немного отвлекусь от темы. Службу несли в валенках и дубленых полушубках. Вечером во время патрулирования не спеша идешь по городу, не большой мороз, тишина и в свете фонарей медленно падает снег. Он ложится на асфальт ровным пушистым слоем и приятно хрустит под ногами. А я поднял меховой воротник полушубка, застегнул его под подбородком на крючочек и надвинул на лоб шапку, так, что бы выглядывали наружу только нос и глаза. Мы идем не спеша, людей на улице почти нет. Напарник что-то рассказывает, но я его абсолютно не слушаю, я думаю о ней. Я представляю ее глаза, ее руки, вспоминаю, как пахнут ее волосы.

  Рев тревоги и крик дневального: "Рота подъем, тревога по плану "Волна"!" оборвали сон на самом интересном месте. В состоянии полного автоматизма, который отработан сотнями тренировок, практически не проснувшись, прыгаю со второго яруса койки, дальше на автопилоте -- бриджи, китель, портянки в накидку (не обматывая), сапоги, бушлат, вещмешок, оружейная комната, автомат, магазины, штыкнож, лопата, на обратном пути каска и в низ по лестнице. Полк гудит как растревоженный муравейник. В этом хаосе броуновского движения, криках, командах, лязге железа, хлопающих дверях, звуков работающих двигателей машин, человек посвященный узреет строгий порядок.

  Наша машина в колонне покидает часть, из кузова вижу дежурного по КПП, который провожает нас абсолютно равнодушным взглядом.

  В общем, судя по всему, я отклонился от темы. Пропущу лирические отступления. Зимний ночной город, дорога, аэродром, транспортные самолеты ИЛ-76МД, грузимся, включатся двигатели, взлетаем, летим, садимся, снега нет, тепло, южный город, паника, пожары, власти нет, беспредел, беженцы, кровь...

  Там я забыл про все. Только тогда я понял, зачем и для чего нас так жутко задрачивали и издевались над нами. Все что было до этого мы вспоминали как детские игры. Я потерялся в этом сумасшедшем марафоне. Спали по 3-4 часа в сутки. Но самое тяжелое было не нехватка сна, не перебои с едой, не тяжелые физические нагрузки, не давящие на психику картины происходящего, самое тяжелое было то, что Я ПЕРЕСТАЛ ПОЛУЧАТЬ ОТ НЕЕ ПИСЬМА. В этом хаосе просто не работала почта. Все письма по прежнему приходили на адрес части, которая находилась за тысячу километров от того места, где находились мы. Я не находил себе места, меня посетила длительная и жгучая безнадега. И вот, примерно через месяц нам привезли почту. Я вспоминаю этот день как один из самых счастливых дней в моей жизни. Я получил сразу 14 писем. Я читал их в захлеб, с таким наслаждением, с каким только жаждущий путник будет пить холодную воду после долгого перехода через пустыню.

  Служба шла своим чередом. Жизнь в этой закавказской республике с нашей помощью кое как вошла в русло и потянулись серые будни -- патрулирование по городу, охрана того, что еще имело смысл охранять, смены на блокпостах, охраняющих дороги идущие неизвестно откуда и не известно куда. Почта приходила исключительно редко, но много. Уже ни кто не заставлял уничтожать письма. Их у меня в вещмешке собралось предостаточно. Нехватку свежих писем я компенсировал  многократным перечитыванием старых. Я себя чувствовал самым счастливым человеком, когда сидя в грязном углу между бетонными блоками блок поста, под стук капель дождя по шиферу держал в руках родной листочек и читал строчки, выведенные знакомым почерком: "Милый, родной, единственный, жду, скучаю, не могу без тебя..." Я словно слышал ее голос.

Случилась вещь, о которой я не мог даже мечтать. В один прекрасный день я совершил по всем понятиям хороший поступок и командир части объявил мне 10 суток отпуска. В то время солдат мог получить отпуск только в порядке поощрения или по семейным обстоятельствам (на похороны близких родственников на пример). У нас в роте из 100 человек в отпуске было только пятеро. Невозможно себе представить, в какой эйфории я находился. Воображение уже рисовало картины как я приеду, как мы встретимся, я уже реально чувствовал ее руки у себя за шеей... Но... оказалось рано радовался... Как оказалось оперативная обстановка в районе зоны ответственности нашей части сложная, и если я уеду в отпуск, то она совсем осложнится, а может быть даже и хуже, рухнет на хрен вся наша миссия на Кавказе. Понимая это, я принял все как должное и закусив нижнюю губу, терпеливо стал ждать, когда же все таки обстановка станет проще. Но проще она не становилась, снова дни складывались в недели, а недели в месяцы. О том, что приеду в отпуск я ни кому не писал, зачем теребить душу понапрасну, а вот когда приеду, вот это будет здорово -- ни кто не ждал, и тут я -- здрасте...

  Прошло около года. Оперативная обстановка ни фига не упростилась, а кое где нашим подразделениям пришлось даже покинуть зону обслуживания, что бы не бить, как говорится в стену растопыренными пальцами. Но, отпуск есть отпуск, оставалось несколько дней до выхода приказа министра обороны о моем увольнении в запас (не путать приказ с самим увольнением, до которого еще оставалось несколько месяцев)и мне выдали отпускное удостоверение, потому, что по приказу до увольнения все отпуска должны быть использованы.

  Я домой не ехал, я домой летел... Время в дороге тянулось ужасно медленно. Я торопил его как мог... Ее образ уже ни на секунду не выходил из головы, я не мог больше ни о чем думать... Даже колеса поезда отстукивали весело: "домой-домой, домой-домой"...

  Влетев домой, на ходу обнял ошарашенную маму, кое-как снял с шеи младшую сестру, скинул форму, достал из шифоньера гражданские свои шмотки, с родными общался ровно столько, сколько надо было времени прогладиться, помыться и побриться.

  Дорогу от своего дома до ее не помню, помню только знакомый подъезд, влетаю, знакомая дверь, звонок, знакомый звук звонка... "только бы была дома, только бы была дома... почему так долго?" За дверью шаги, поворот ключа, открывается дверь, на пороге стоит не знакомый мне мужик и жует, гнида соленый огурец:
  -- Тебе чего?
  -- ???
  Появляется она. Немая сцена.

  Вот такая романтическая история.

))))))))история закончилась замечательно, это был ее будующий муж, они до сих пор хорошо живут, у них дети...

Ну как говорится, совет им да любовь...значит тот мужик ей был судьбой предназначен...чесн говоря, я б с такой лживой сволочью не смогла потом нормально общаться, как мона было жить с одним и  такие задушевные письма писать другому,сразу обоих обманывала, тому кренделю наерна тож не оч приятненько бы сделалось если он прочел ето все, непорядошно как то...хотя мож тебе и вправду эта иллюзия помогала там в трудные минуты, ну я нинаю...я б ее убила за такое предательство!

ужас...вот и я таких игр с чувствами не одобряю, неизвестно как человек ся поведет в такой ситуации...Я поражаюсь твоей выдержке, если б я оказалась на твоем месте у меня б крышняк точно сорвало и я б сгоряча понаделала делов, сама даж не знаю кто б пострадал от моей руки...ну то, что она замечательный человек боюсь ее б точно не спасло)))))))))))))))))))